[неизвестная фиговина]

Иногда я ощущаю себя премудрым Каа, тем, кому понятны все тайны мироздания и самые непонятные мотивы действий тех или иных объектов. Иногда мне кажется, что я могу приподняться над миром и увидеть все с высоты птичьего полета. Окинуть широким взором и оценить беспристрастно, не так, как мне хотелось бы, а так, как есть на самом деле.

Вот он – сильный умный, гордый, подломленный зверь, которому накинули уздечку и попытались оседлать и запрячь в телегу, а он не такой. Он дикий. Он такой же, как и я – лесной быстрый зверь. Смирение не его удел, но навязанное извне желание видеть его именно таким. И это противоречие раздирает его. Хочется быть собой. Но хочется быть хорошим. Для всех. Точнее, для тех всех, кто так или иначе дорог. А если эти все видят его в разных ипостасях? Если одним он нужен таким, как они хотят его видеть, а другим – таким, какой он есть, что тогда? Кому угодить? СЕБЕ! Прежде всего всегда и везде – себе. Пока ты не поймал гармонию, ты не способен дарить людям любовь и радость. Олень мой. Гордый, сильный, умный, быстрый, могучий зверь.

Она. Не знаю. Она – это просто она. Та, которая решила оседлать и привязать. Не приручить, нет, такое слово ей не знакомо – именно привязать к себе. Какие-то дурацкий копипасты не самого умного содержания. Такие же нелепые шаблонные мысли и стихи. Обычная. Но с оленем. И это странное противоречие обескураживает и вызывает недоумение.

Я знаю, знаю, надо любить весь мир, нельзя осуждать, не мое дело и все такое прочее. Но так почему-то не получается. Почему? ПОТОМУ. Вот единственно правильное слово, которое все объясняет.

Хочется протянуть ему руку и сказать – пошли за мной. Пошли в наш лес. Ты же помнишь, как пахнет там на закате? Наши тайные тропы. Наш берег, где мы с тобой ласкались. Пошли за мной, мы же дети природы, наш дом там. А он встал на кромке леса, стоит, смотрит, хочет, но боится, потому-что уже забыл, как это быть вольным. Он забыл дух свободы, у него уже уздечка. И он уже не олень. Он уже тягловая лошадь. Точнее – конь, но это сути не меняет. Есть стойло, есть овес и сено, и есть свой исхоженный маршрут, по которому он изо дня в день тянет свою телегу. А я стою, смотрю на все это издалека и не понимаю.

И для меня этот лес без него опустел навсегда.

Comments

[Гость]

Между тем лесом и стойлом теперь болото. Трясина. И Зверю остаётся только изредка, исподлобья, поглядывать в сторону леса, жрать овёс из рук своей Хозяйки и жиреть. Селяви.